В канун Дня Победы в Оренбургской области проходят гастрольные выступления творческой группы Московского театра драмы и комедии на Таганке. Заслуженные артисты России Любовь Чиркова и Валерий Черняев побывают в районах нашей области, где дадут в общей сложности 21 театрализованный концерт под названием «Бери шинель, пошли домой». Программа выступления составлена на основе легендарного спектакля Таганки «Павшие и живые». С известными артистами мы встретились в поселке Переволоцком в самый разгар их оренбургского гастрольного турне, посвященного 70-летию Великой Победы.
Творческий дуэт Любови Чирковой и Валерия Черняева родился в 1980 году. Программы дуэта, литературно-музыкальные композиции, камерные спектакли увидели и услышали зрители в России – от Калининграда до Камчатки, за рубежом – в США, Германии, Израиле, Франции, Испании, Финляндии, Швеции, Греции. Участники дуэта являются лауреатами международной премии «Пилар», международной Лермонтовской премии в области литературы, музыкального и изобразительного искусства.
Районный центр Переволоцкий, местный Дом культуры «Геолог». В зале самая разная публика от мала до велика. Ожидание музыкально-поэтического действа в исполнении известных артистов скрашивают военные песни, на сцене маскировочная сетка и другие атрибуты, создающие атмосферу того самого тяжелого военного времени.
И вот под бурные аплодисменты выходит творческий дуэт и семейная пара – Любовь Чиркова и Валерий Черняев. Короткое вступительное слово и первая песня:
«Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились
в белых журавлей…».
Девочка в зале, лет десяти, игравшаяся до этого с мобильным телефоном, кладет его в карман, внемля происходящему на сцене, следующие полтора часа она, как и все присутствующие в зале, будет не отвлекаясь смотреть на сцену широко открытыми глазами.
После концерта мы побеседовали с московскими артистами о спектакле, войне и легендарном Театре на Таганке, переживающем сегодня непростые времена.
– Валерий Николаевич, Любовь Евгеньевна, автором этой постановки является Валерий Золотухин, но как происходила работа над спектаклем? Именно эти стихи, эти песни – выбор Валерия Сергеевича или совместный?
Валерий Черняев:
– Это, конечно, коллективное творчество. К тому же программа формировалась на основе спектакля «Павшие и живые». Мы выбрали из него самое лучшее.
Любовь Чиркова:
– Письма, которые мы читаем, – это настоящие письма из нашего архива или друзей, их в спектакле «Павшие и живые» не было.
– Сколько уже идет спектакль?
Валерий Черняев:
Он не идет постоянно, но лет пять мы его играем точно.
Любовь Чиркова:
Честно говоря, мы очень благодарны Юрию Александровичу Бергу. Если бы не его усилия, его воля, то мы, наверное, и не приехали бы. Наш спектакль – как горячий пирожок: сейчас, к этим событиям, он просто необходим людям.
– На данный момент вы уже побывали в нескольких районах области. Как принимает вас публика?
Валерий Черняев:
– Супер. Потрясающе!
Любовь Чиркова:
– Принимают нас везде замечательно, полными залами. Проезжаешь 150–200 километров, но на сцене усталость буквально сразу проходит – дыхание зала возбуждает, вдохновляет, и спектакль получается очень живой. Это же спектакль-диалог – без участия зрителей, без дыхания, без этих удивительных пауз, молчания невозможно было бы его так сыграть.
– Вы родились уже в послевоенное время. Часто ли ваши родители вспоминали о войне и, может быть, сказали вам что-то главное, что помогает в жизни?
Валерий Черняев:
– Главное – пример самих родителей. Уверен, самое лучшее воспитание –
на собственном примере. Они не любили вспоминать войну, но мы-то сейчас понимаем, через что они прошли, ужас!
Любовь Чиркова:
– В нашей семье есть пример – Валерин дядя, который ушел только в прошлом году, ему было 92 года, и вот он был нашей семейной гордостью. Мы старались встречаться на 9 мая, если не могли поехать, то звонили всегда. Сейчас нам его очень не хватает. И нас возмущает, что сегодня некоторые пытаются переписать историю, очернить наших дедушек, наших отцов. В Адамовском районе после спектакля к нам подошел батюшка – настоятель храма и сказал: «Вы знаете, мы с вами делаем одно дело, только мы месяцами рассказываем молодому поколению о том, что они должны беречь, чем дорожить, что передать своим детям, а вы это сделали за полтора часа!». Вот это и есть, наверное, великая сила искусства, которая может в один момент перевернуть что-то в сознании и эмоционально на него подействовать.
– В спектакле есть и песни Владимира Семеновича Высоцкого. Валерий Николаевич, личное знакомство с автором и работа с ним как-то помогают исполнять его песни или, может быть, мешают?
Валерий Черняев:
– Конечно, помогают! Иначе я бы их, наверное, и не пел, а если бы и пел, то совсем по-другому, наверное, орал бы их, как орут те, кто пытается ему подражать. «Вдумайся в слова», – хочется сказать таким певцам. Мы с Высоцким были пять лет в одной гримерной, я столько его слышал, наблюдал. Показывал свои песни, спасибо, что он послушал, и я после этого перестал писать.
Любовь Чиркова:
– В театре мы играем спектакль по книге Марины Влади «Прерванный полет», и Валерий Золотухин, который был его лучшим другом, говорил, что это лучший венок на могилу поэта. Владимир Семенович так стремительно писал, так быстро и так много, что иногда до слушателя не доходит истинный смысл. И вот когда мы репетируем и начинаем в этот текст вгрызаться, то песни оказываются настолько современны, что даже начинают по-другому звучать.
– Невозможно не спросить вас о Театре на Таганке, сейчас он, можно сказать, на распутье…
Валерий Черняев:
– Всё. О Театре на Таганке можно забыть. Того театра уже нет. Здание на ремонте, и пока не понятно, что с ним хочет сделать управление культуры, то ли культурный центр, то ли еще что-то, но, может быть, театрик оставят, чтобы туда ходили как в музей, но того театра уже нет и не будет.
Любовь Чиркова:
– Восстановить те спектакли просто невозможно.
Валерий Черняев:
– Это был авторский театр.
Любовь Чиркова:
– В Театр на Таганке всегда ходили за эмоцией, за тем, что написано под текстом. Дай Бог всем удачи, чтобы дух сохранился, но мы констатируем –
два раза в одну реку нельзя войти.
