Зулейха открывает глаза оренбургским зрителям

Тусклые жестяные фонари, ватники с порядковыми номерами на спинках кресел… на один вечер зал Драматического театра превратился в колонию-поселение. Режиссёр спектакля о судьбе ссыльной крестьянки Зулейхи, кажется сделал всё, чтобы зрители ощущали себя «внутри действия». Оно и понятно, ведь в своё время на месте главной героини мог оказаться практически каждый.

После раскулачивания мужа, она отправляется в Сибирь в вагоне-теплушке вместе с другими каторжанами: доктором наук, профессором медицины, иконописцем, горсткой ленинградских интеллигентов ... Все они – русские и башкиры, евреи и грузины… атеисты и православные, мусульмане и язычники, оказываются в одной «упряжке». Параллельно движению состава проплывают в сознании полуспящей Зулейхи картины её прошлого: строгий муж, погибшие дочери и суровая свекровь «упыриха», которая иначе как «мокрая курица» Зулейху не называет.

Она действительно в начале спектакля похожа на какую-то мифическую птицу: то ли курицу, то ли Симург – птицу счастья из старинной легенды, которую героиня рассказывает на языке событий своей жизни. Долгое и мучительное путешествие в Сибирь, через голод, холод и унижения, подобно перелёту птиц. В нём выживут лишь сильные духом и с удивлением осознают, что они сами и есть то, что искали. Из «мокрой курицы» Зулейха превратится в сильную и независимую женщину, обнаружит талант стрелка и будет принята в охотничью артель. Каждый персонаж раскроется по-новому

- Я хотела донести мысль о том, что даже в очень большом горе может быть спрятано зерно будущего счастья, – пишет автор романа Гузель Яхина,– По большому счету эта книга о преодолении мифологического сознания.

Идею книги «Зулейха открывает глаза» автор почерпнула из биографии родной бабушки, пережившей ссылку в Сибирь. События её жизни в сюжет не вошли, зато переплелись в нём судьбы других каторжан: прежде чем приступить к написанию, автор изучила множество мемуаров раскулаченных в 30-е и 40-е годы крестьян. Отношение к этому произведению, кстати, дебютному в творчестве Яхиной, претерпело множество метаморфоз: сначала «Зулейху» поливали грязью, потом пророчили бурную славу. Роман получил массу негативных отзывов в татарской прессе, его обвиняли в «апологии бездуховности и предательства», российскими критиками книга была принята «на ура», и вскоре переведена на 18 языков мира. Кстати, на подходе первая экранизация: каналом «Россия 1» готовится одноимённый сериал с Чулпан Хаматовой в главной роли, его уже называют самой ожидаемой премьерой года.

Спектакль Башкирского театра на сюжет романа (в инсценировке Ярославы Пулинович, режиссёр Айрат Абушахманов) вызвал большой резонанс и был представлен на фестивале «Золотая маска» во множестве номинаций: «Лучший спектакль», «Лучший режиссёр», «Лучшая женская роль», «Лучшая работа художника», «Лучшая работа художника по костюмам» и других.

    В нём и правда есть что посмотреть и над чем подумать, символична в этой постановке каждая деталь.

Например, костюмы: Зулейха появляется в расшитом бусинами головном уборе с лентами в стиле башкирского кашмау – его традиционно носили замужние женщины из зажиточных семей. Ленты на спине должны были прикрывать косы. В нём героиня напоминает птицу, и опять же не случайно. Параллельно основному действию, в череду реальных событий вкрапляются фрагменты из «Легенды о 30 птицах» - аллегории всего происходящего:  

- Долог был их путь, семь долин предстояло пройти, семь морей пролететь. Много опасностей ждало птиц на том пути, и не все выдержали его тяжести: одни погибли, другие вернулись домой. И только тридцать самых стойких добрались до дворца Симурга. Огляделись вокруг и поняли – они и есть та самая божественная птица. Симург – это каждая из них и все они вместе взятые.

Ещё один – третий драматургический слой – эпизоды из прошлого Зулейхи – нелёгкая семейная жизнь с властной свекровью и неласковым мужем, которые ближе к кульминации сменяются эпизодами из потустороннего мира: ни той, ни другого, уже нет в живых, но они продолжают общаться с Зулейхой и её сыном. Там же она встречает погибших дочерей.

Столь сложная структура спектакля совершенно не перегружает общей канвы, за это стоит сказать отдельное «спасибо» режиссёру. Он мастерски вводит в действие гротесковые, почти цирковые приёмы, например, в сценах осмотра каторжан медицинскими сотрудниками лагеря: вместо «лечения» чудо-доктора в серых халатах методично наносят на ссыльных грим в виде грязи, морщин и седины. Грубо, зато честно. Лишь смыв его, герои могут разглядеть настоящие лица друг друга.

Так же грубо, зато честно звучит «патриотичное» пение «Широка страна моя родная» под прицелом надзирателя, «патриотично же» выглядит роспись художника Иконникова местного клуба, где вместо ликов – лица каторжан, а в центре – вынужденно – звезда революции. Кстати, эта сцена решена фантастически красиво благодаря работе художника по свету. «Роспись» зрители видят на потолке зала.

Немало в спектакле и комических эпизодов, которые смотрятся особенно выпукло на общем фоне, есть и лирика – линия отношений Зулейхи со «злым красноармейцем» - убийцей мужа. В этом спектакле честно и пронзительно всё - от первого и до последнего слова, без лишней сентиментальности.

На «Золотой маске», несмотря на заявку по нескольким номинациям, он взял лишь спецпремию «За сценическое прочтение романа Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза». Но, как известно, главные судьи – это зрители, а они приняли спектакль безоговорочно. Во всяком случает оренбургская публика благодарила актёров стоя, не отпускала до последнего. Руководство Оренбургского театра вручило гостям диплом участника фестиваля, а гости в ответ на искренний приём, сообщили, что вскоре вновь порадуют зрителей: если вдруг кто-то ещё не успел вынести свой вердикт спектаклю, Башкирский театр драмы им. Мажита Гафури привезёт «Зулейху» в Степную столицу ещё раз в ноябре.

Марина Бошина