В Оренбурге завершается театральный фестиваль «Гостиный двор». Мы встретились с одним из коллегии критиков в точке «золотого сечения» фестиваля – когда большая часть программы уже позади, но впереди самое интересное – финал. Театральный Критик, руководитель литературно-драматургической части Московского академического театра сатиры Нина Карпова ответила на вопросы нашего корреспондента.
Нина Никитична, Вы же не впервые на «Гостином дворе»?
Нет, я была на самых первых «Гостиных дворах» и сейчас я здесь в третий или четвёртый раз. Мне этот фестиваль очень интересен, он был мне интересен и в том виде, в котором собирался вначале, когда это был фестиваль всех жанров: и музыкального театра, и театра кукол, и драматического, такой «непохожий друг на друга» действительно «Гостиный двор», когда, как на ярмарку, приезжают все и привозят всё.
После того, как он стал проводиться в 3 этапа по жанрам, я приезжаю на фестиваль Драматических театров. Последние годы «Гостиный двор» представляет очень мощную программу не только коллективов, работающих на русском языке, но и национальных. Это один из немногих фестивалей, даже, наверное, единственный, который собирает как русские, так и национальные театры. Посмотреть поиски национального театра всегда бывает очень любопытно.
Как Вы считаете, участие в фестивале наряду со спектаклями крупных театров постановок из маленьких городов – это плюс для «Гостиного двора» или минус?
Участие этих театров в фестивале мне кажется очень важным, потому что у коллективов, которые работают в маленьких городах, как правило, нет возможности самим учиться, смотреть другую режиссуру, другой театральный поиск, другие направления, они как бы «варятся в собственном супе», а питательность этого «собственного супа» со временем сводится к нулю. И то, что у театров есть возможность посмотреть работу своих коллег, познакомиться с творчеством «больших» театров – мне кажется, это первый плюс «Гостиного двора». Второй момент: любому театру очень нужна новая публика. Будь то орский театр, или бугурусланский, давайте не будем им отказывать в праве на успех, в праве на то, что оренбургская публика может их как-то воспринять, и это тоже мощный толчок в их развитии, творческом поиске и просто в жизни. Актёр и режиссёр – профессии публичные, им всегда очень важны аплодисменты другого зрителя, и участие в фестивалях для них, на мой взгяд, – большой плюс, независимо от качества спектакля.
Было ли что-то, что Вас разочаровало на этом «Гостином дворе»?
Пока нет.
Каждый спектакль открытой программы «Гостиного двора» обсуждался коллегией критиков, кроме нашумевшего «Зулейха открывает глаза». Было ли какое-то закадровое обсуждение?
Нет, закадрового обсуждения не было. «Зулейха открывает глаза» я смотрела третий раз: спектакль прозвучал на «Золотой маске», мощно прозвучал на фестивале «Туганлык», он прозвучал на этом фестивале. К нему можно относиться по-разному, у него есть свои поклонники. Единственное, за что я опасаюсь, это как бы он не стал таким замечательным «фестивальным сувениром». Ну я знаю, у него очень хорошая фестивальная судьба: он в следующем сезоне едет на «Театральную олимпиаду» в Петербург, спектакль будет одним из хэдлайнеров фестиваля «Федерация», который пройдёт в Грозном в сентябре. Мне кажется, это событие не только театральной жизни Башкортостана или каждого конкретного фестиваля, но важное перенесение романа на театральную сцену, важный факт в биографии режиссёра и театра. Я очень рада за театр, за режиссёра, за этот текст Хотя соотношение текста романа и текста пьесы, на мой взгляд, не совсем совпадает, пьеса локальней, она про другое, нежели роман. Но это интересно.
Сейчас очень много постановок классических пьес, в которых действие переносится из прошлых веков в современность. В том числе на этом фестивале «Бешеные деньги» Островского. Как Вы относитесь к таким спектаклям?
По поводу того, можно ли переносить события в сегодняшний день - вообще к этому нужно относится, как мне кажется, с очень большой осторожностью. Я видела много «Ревизоров», которые с удовольствием переносились в XXI век, у меня тогда возникал один единственный вопрос: они и в ресторан ходили, и сигареты курили, и собирались в каком-то бильярдном клубе, ребята, а почему вы не взяли с собой мобильные телефоны или какие-то другие гаджеты? Потому что XXI век предполагает это ещё и гаджеты, а не только определённое место действия и определённый костюм.
Перенос всегда должен быть очень аккуратен, у времени есть свои маркеры, о которых не стоит забывать. С другой стороны, когда мы переносим, скажем, «Гамлета», из шекспировского времени в 19 век или 20 век, это сделать очень просто, потому что маркеры стираются и играется история общечеловеческая. Когда можно играть историю, как общечеловеческую не важно, какое время. В трагедиях это проще, как ни странно. В комедии же всегда есть и социальные и временные маркеры, особенно в «комедии положений». Я против того, чтобы следовать авторскому замыслу до десятилетий, до минуты и до секунды, но режиссёр должен учитывать обязательно, какое сейчас время, и что сейчас есть в жизни.
Это из разряда: «приходит больной к врачу, врач ставит ему пиявки. Да, сейчас тоже ставят пиявки, но всё же, сейчас есть можно МРТ, рентген, лазерные операции». Гаджет – это, наверное, первое, что должно было появиться у персонажа при перенесении в XXI век.Но, если бы у героев «Ревизора» появился гаджет, проблема была бы снята. Позвонил по телефону, написал по электронной почте, пообщался «Whatsapp», всё, проблемы нет. А тут интрига держится до конца, «письмо пришло через 2 месяца!».
Из того, что Вы уже посмотрели, есть постановки, которые можно на Ваш взгляд назвать «открытием»?
Из того, что я видела на сегодняшний день здесь было три спектакля, которые могут прозвучать на любом фестивале, не важно, это будет «Гостиный двор» или ещё какой-то открытый фестиваль. Конечно «Зулейха открывает глаза», «Капитанская дочка» Исрафилова, и «И это жизнь?» казанского театра. А вот финальный «Мольер. Кабала святош» я видела. Это очень важный спектакль для театра, для прочтения Булгакова, даже для режиссуры Бориса Афанасьевича Морозова, очень рекомендую его посмотреть. Это спектакль не о художнике, как обычно привыкли ставить, здесь не столько Мольер главный персонаж, сколько очень интересный Король. Я работаю в театре, где Александр Анатольевич Ширвиндт сыграл Булгаковского Мольера, я была на всех репетициях и знаю эту пьесу наизусть. Когда я впервые смотрела этот спектакль Бориса Морозова, который увидят оренбуржцы в финале «Гостиного двора», у меня было такое некое ощущение «И это было, было, и это…» ровно до тех пор, пока не появлялся его Король, замечательный актёр. И тут же пьеса переворачивалась, она становилась остросовременной. Мне кажется, это хорошая точка закрытия.
Каким вы видите «Гостиный двор» в будущем?
3 года – достаточно большой срок, всё может поменяться. Мне кажется «Гостиный двор» должен быть более насыщенным, потому что сейчас время насыщенное и растягивать его на 2 недели – сложно и для устроителей, и для тех, кто хочет его посмотреть.
На фестивале кроме открытых показов, на которые могут прийти все желающие, есть множество закрытых событий: мастер-классы, обсуждения и прочие. Вам не кажется, что «Гостиный двор» должен быть более открытым, чтобы на все события могли ходить не только профессионалы, но и обычная публика?
Фестивальная программа – обсуждения, мастер-классы, всё-таки существует для специалистов. Мы хотим жить в очень открытом пространстве, всё время пытаемся устраивать экскурсии по закулисью и т.д., это сейчас очень популярно. Давайте оставим в театре какую-то тайну, давайте, мы будем решать свои внутренние проблемы, разговаривать про театр при закрытых дверях. Закрытых от публики. Это наши внутренние цеховые проблемы. Директор завода не устраивает же публичные обсуждения своих бизнес-планов, хотя туда бы тоже «люди пошли». Есть замечательные такие штуки – открытые суды. Туда набивается очень много народу, как правило, это не только любопытствующие, а судьи на пенсии, адвокаты, у них там создаётся такой «клуб». Они профессионалы, но профессионалы, немножко отстранившиеся от дел, им нечего делать. Они, кстати, могут дать много хороших советов, это очень любопытно, безумно интересно. Но здесь мы говорим о своих внутренних проблемах, они непонятны широкой публике, в них не надо разбираться. Что скажет зритель, если он побывает на обсуждении спектакля коллегией критиков? Он скажет: «Их ругают, значит, это плохо». Мастер-класс – это для специалистов, зачем это нужно публике? Удовлетворить своё любопытство? Не все двери стоит открывать. Не всю нашу пыль, наш сор из которого растёт искусство – показывать. Я категорически против. В театре должна быть тайна, также, как в любви.
Марина Бошина
