«Каждому времени - свой ритм и свои мечты»
Директор театра музыкальной комедии пребывает на своем посту год и четыре месяца. Прямо скажем, срок довольно небольшой, рискованный для обобщающих выводов и подведения окончательных итогов. До этого Светлана Борисова 10 лет руководила Бугурусланским драматическим театром, пятилетку возглавляла у себя на родине городской отдел культуры. А еще раньше почти два десятилетия прожила в Таджикистане, работала там инженером-строителем, первым секретарем горкома комсомола, заместителем председателя хукумата (главы города) по социальным вопросам. В общем, личность, интересная сама по себе: ее предыдущие профессии и должности, равно как и этапы личной жизни, сопряжены с общественными событиями, произошедшими в последние десятилетия. Глядя на нее, анализируя ее высказывания и поступки, понимаешь: театром не может руководить случайный человек, даже если он обладает современными деловыми качествами.
– Светлана Евгеньевна, не жалеете, что оставили «нагретое» кресло в Бугуруслане? Чувствуете ли себя хозяйкой на новом месте, какие самые сильные чувства и впечатления успели накопиться за прошедший период?
- Это время пролетело как один день. Вы не поверите, но с первых минут ни этот кабинет, ни сам театр не воспринимался чужим. Я сама поразилась собственному ощущению. Обычно на новом месте не сразу чувствуешь себя уютно, потому что оно обжито, насыщено аурой других людей, и нужно определенное время на привыкание к нему, заполнение пространства своей энергетикой. Здесь же как-то сразу все стало привычным и родным. А ведь я, по-русски говоря, кинулась головой в омут! Но сейчас счастлива, что у меня нет чувства, будто я «человек со стороны». Наверное, каждому времени, в том числе и возрастному, дается свой ритм. К примеру, свой ритм был в Таджикистане, где я прошла путь от не известной никому девятнадцатилетней студентки, покинувшей родину ради любимого человека, – до замглавы города. На это понадобилось 17 лет. Почти столько же потрачено на вторичное «врастание» в бугурусланскую почву…
– То есть переезду в Оренбург предшествовал достаточно длительный период накопления опыта - житейского, творческого, административного. И, как я понимаю, теперь Вы черпаете запас энергии в основном из собственного «стабфонда»?
- Вот именно! В театре абсолютно нельзя быть неопытным человеком. Сейчас другое время, стало быть, и алгоритм жизни другой. Он потребовал загодя иметь свою твердую позицию. Если ты не ориентируешься, – сразу потонешь. Так что здесь у меня уже нет времени на адаптацию и раскачку. К тому же очередной виток судьбы вернул меня к таким вроде бы далеким от артистической среды проблемам, как ремонт, строительство, составление бизнес-проектов и смет, прочих, по большей части, деловых, а не творческих бумажных обоснований. Так что прежний багаж – административный и даже технический, приобретенный в инженерно-строительном институте, – все оказалось «в кон».
– Поэтому Вам оставалось только узнать и полюбить конкретных людей, свой новый коллектив, в котором больше двухсот человек?
- Да. И я их всех люблю, правда. В театре без любви не прожить. Тут нужно все понять и все простить. Без понимания творческих людей до глубины души, без восхищения ими, когда они стоят на сцене и делают профессионально свою работу, - без этого в театре нельзя. Тогда нужно просто уходить. Это не казарма, где «ать-два, направо, налево, не умеешь – научим, не хочешь – заставим». В театре каждый человек – личность. Артисты – само собой, но эту же атмосферу впитывают и все технические цеха. Я подчас шучу, что у нас даже уборщица артистка.
Правда, пока еще, может быть, до конца не сложилась монолитная команда. Очень много приходилось тратить сил на то, чтобы просто задать иной ритм работы: за последние годы люди несколько разучились концентрироваться на общей цели.
Поэтому я так благодарна областному министерству культуры и внешних связей, лично министру Виктору Александровичу Шорикову, за то, что они поддержали нашу идею с мюзиклом «Голубая камея». В этом проекте в жестком ритме работают не только артисты (у нас запел балет и затанцевал хор), но и вспомогательные службы. Представляете, что такое для пошивочного цеха сшить 200 костюмов и каждый – красота неописуемая!
Сегодня я со всей ответственностью могу сказать: с этой труппой работать можно. Весь наш коллектив работоспособен, просто нужно было в этом убедиться и сделать все, чтобы они сами в себя поверили.
В сегодняшней жизни мы не можем «ждать милости» от власти. Нас всех приучают к зарабатыванию денег, хотя никто не снимает с государственного финансирования. Но такие вливания, как лимитированная зарплата, покрытие расходов на коммунальные нужды, имеют четкие пределы. Что такое оклад в семь тысяч рублей? Это значит, что на доплаты, предусмотренные законодательством, мы имеем право и должны зарабатывать сами. А для этого надо ставить такие спектакли, на которые люди придут не один раз, да еще приведут с собой родственников и друзей. Вот тогда из собственных средств мы сможем использовать деньги на всевозможные стимулирующие выплаты.
– Достоинство и одновременно дополнительная проблема вашего театра в его формате: актерский состав, хор, балет, оркестр. Ни у кого из театров нет такой штатной численности. Вашим коллегам легче зарабатывать на доплаты в силу малочисленности их коллективов?
- Самая большая несправедливость в том, что закон – один на всех. Но как им пользоваться, находясь в неравных условиях?! И мы действительно должны работать вдвое-втрое больше, чтобы заработанных денег хватило на всех. В этом огромная сложность, и поэтому у нас сейчас, наверное, самый низкий показатель средней зарплаты по сравнению с другими театрами. Я не за уравниловку. Хорошо, что ввели стимулирующие надбавки. Но прежнее мировоззрение, что каждый должен получить кусок хлеба с маслом, – от него очень тяжело отвыкать. А ведь не все одинаково работают, чтобы получать равное вознаграждение. И такое положение сохраняется далеко не только в нашем коллективе и не только в сфере культуры. Нелегко всем прийти к осознанию новых экономических отношений и сломать стереотипы мышления. Но время другое, и нам всем постепенно придется «перезагружаться». Вот почему так важна поддержка нашей инициативы со стороны областного правительства: если мы сейчас не создадим грандиозный творческий продукт, которым заявим о себе во всеуслышание, то мы еще долго не изменим самое главное – менталитет театра.
– А в чем, на Ваш взгляд, он проявляется, и что в нем надо изменить?
- С тех пор, как я здесь работаю, в нашем фойе не продают никаких шуб и шапок. И все равно, нет-нет да зайдет кто-нибудь и спросит: а почему у вас сегодня нет торговли? У меня от этого вся душа переворачивается! Сколько еще народ будет помнить о купле-продаже в стенах храма муз?! Надо непременно перебороть это отношение людей к искусству! В театре должно пахнуть театром – пусть даже пылью, краской, новым деревом или другими стройматериалами – чем угодно, но запах должен быть театральный, а не нафталинный.
– Что Вы попытались сделать в текущем сезоне в плане общего улучшения творческой составляющей?
- Более четко определиться с репертуарной афишей. В ней помимо привычного набора жанровых постановок, соответствующих нашему направлению, должны присутствовать спектакли, мюзиклы (как угодно их называйте!), поставленные по классическим произведениям школьной тематики. Если уже президент заявил, что Россия перестала быть читающей страной, - тут театры просто не имеют морального права отмалчиваться.
Первый наш опыт – постановка по гоголевскому «Ревизору». Надеемся через театральную форму обратить внимание молодого поколения на русскую классическую литературу. Пусть не все прочитают от корки до корки, но хотя бы узнают, кто такой Хлестаков, какие смыслы закладывал великий писатель в свой горький смех над действительностью. Привлечь в театральный зал подростков – большая проблема. Если детей младшего возраста родители водят на сказки, то старшеклассники убедятся в целесообразности культпохода в театр только в том случае, если в них проснется деловой интерес: им это надо, чтобы получить полноценный аттестат, потом диплом. Хочется «втянуть» в круг своего влияния именно эту категорию потенциального зрителя. Поэтому проект изначально задумывался совместно с министерством образования.
– Надеюсь, в вашем репертуаре сохранятся и оперетты, но на таком качественном уровне, чтобы как в «Голубой камее» открылся занавес – и все ахнули. А как Вы считаете, чем принципиально отличается музыкальный театр от всех прочих?
- Прежде всего, это красота, зрелищность, плюс прекрасная музыка и универсальная игра актеров. В музыкальный театр люди приходят за эстетическим наслаждением и психологическим отдыхом. За проблемами они пойдут в другое культурное заведение.
Естественно, что эта особенность влечет за собой дополнительные трудности: нельзя сделать хорошую оперетту или мюзикл без затрат, на подборе бывших в употреблении костюмов, на сценографическом минимализме. Да, у нас есть профессиональные артисты, работоспособные производственные цеха, но мы испытываем хроническую нехватку средств.
– Везде в мире широко распространена негосударственная поддержка с помощью спонсоров. Складываются ли у вас отношения с благотворителями и меценатами?
- У нас, к сожалению, желающие оказывать такую помощь пока не находятся. Разве что кроме председателя нашего попечительского совета Александра Ивановича Зеленцова, которому мы безмерно благодарны за его постоянную отзывчивость на наши нужды. В этом году он выделил дополнительные средства на ремонт полового покрытия и оформление кулуаров. Из целевых средств минкультуры удалось привести в относительный порядок холлы первого и второго этажей, где у нас проходят новогодние утренники: усилили там отопление, поменяли разбитые витражи и окна, покрасили потолки.
– Постоянные ваши посетители замечают перемены к лучшему, правда, не такие масштабные, как хотелось бы…
- Не так давно нас посетил губернатор. Юрий Александрович все посмотрел (даже поднялся на крышу!) и лично убедился, что дальнейшая судьба театра во многом зависит от состояния самого здания. В решении его проблем, на мой взгляд, возможны три варианта.
Первый – капитальный ремонт. Можно заменить чердачные конструкции, кровлю, привести в подобающий вид подвальные помещения, где находятся производственные службы и кабинет для оркестрантов, но нет вентиляции. Требуется замена отопления, электропроводки, обновление системы пожарной безопасности. Невозможно дальше мириться с тем, что и без того маленькое фойе первого этажа не выполняет свое предназначение из-за тут же расположенных гардероба и туалетов. Такое тесное соседство просто невыносимо! Все эти и другие локальные огрехи срастаются как снежный ком в одну очень большую проблему, от которой капитальным ремонтом не избавиться.
Второй вариант – реконструкция со строительством дополнительных помещений – под те же технические службы, склады для декораций и реквизита, кабинеты для штатного персонала и гримерные комнаты для актеров. Но планировать строительство театру не позволяет площадь земельного участка – двор давно занят предельно плотно. Второй вариант неприемлем и по другой причине. Если начинать реконструкцию, надо выселять труппу и вообще всех людей. Куда? В городе нет свободного здания для размещения такого большого коллектива.
Поэтому есть третий вариант. Он возник после того, как глава региона проявил личное участие в разрешении тех застарелых проблем материального плана, которые копились десятилетиями. Из коллективного стремления творческих людей кардинально изменить свою жизнь родилась идея строительства принципиально нового музыкального театра, который отличался бы от нашего всем, в том числе архитектурой.
В нем могло бы быть три сцены. Одна большая, на тысячу мест, обустроенная новейшей аппаратурой, куда можно будет приглашать на гастроли высокопрофессиональные театральные труппы и музыкальных звезд мировой величины. По моему глубокому убеждению, тому же Дмитрию Хворостовскому подобает петь не в спортивном комплексе, а на настоящей концертной сцене. Будет в городе такая сцена – со временем появится и своя оперная труппа, и большеформатный симфонический оркестр. То есть, мне кажется, разумнее и экономичнее предусмотреть в одном здании театр и, как его подразделение, концертный зал – с единым административным штатом.
Второй сценический зал на 400 мест мог бы функционировать как основная рабочая площадка театральной труппы, чтобы на ней шли традиционные спектакли не столь масштабного формата. Тогда никто не помешает друг другу. Даже если у остальных наших театров появится необходимость в большой сцене – пожалуйста, пусть приходят и работают – осуществляют постановки, показывают широкой публике!
И, наконец, малый, или репетиционный зал, который можно использовать под камерные мероприятия – тематические творческие встречи, сольные концерты наших артистов и тому подобное. Таким образом, оренбуржцы получили бы красивый многофункциональный культурный центр.
– Ой, Светлана Евгеньевна, не маниловщиной ли Вы занимаетесь? Или это тот случай, когда срабатывает принцип «какой солдат не мечтает стать генералом»?
- Просто я вижу свою работу с точки зрения стратегической перспективы. Пусть мои планы неосуществимы в ближайшем будущем, но когда-нибудь это должно произойти!Разве Оренбург не созрел для такого проекта? Или вы думаете, что у нас не будет в достатке желающих прийти на полноценную оперу, столичный балет или шоу-представление? Неужели наша молодежь не заслуживает того, чтобы познавать высокое искусство вживую, а не с экрана?! Вот недавно дочь великого маэстро Ростроповича Ольга Мстиславовна, находясь в Оренбурге, сетовала, что могла бы привезти полноформатного «Бориса Годунова», да трудно у нас найти достойную площадку для такой грандиозной оперы. Мы не привьем своим детям вкус к великому культурному наследию, если они не увидят его шедевры в живом исполнении.
А что касается денег, то строительство нового здания обойдется почти в такую же сумму, как и реконструкция старого. И нам не придется выселяться, и коллектив будет работать с утроенной энергией в ожидании новоселья.
– Что ж, кажется, Ваши мечты не такие уж утопические. Тут вполне уместен и разговор об инвестиционном проекте под эгидой региональной власти. А, возможно, и федеральной, если сумеем доказать обоснованность своих амбиций. Конечно, решение такого глобального, по меркам региона, вопроса в компетенции правительства и губернатора. Ну, а нам, простым жителям степной столицы, накануне Нового года не возбраняется и помечтать.
Беседовала Надежда Емельянова
