04 апреля, 17:30
Не знаю, как у вас, а у меня полное ощущение, что я нахожусь внутри какого-то триллера или фильма ужасов. Каждый раз просыпаюсь и думаю, что всё это было кошмарным сном, но нет. Это новая реальность.
До того, как лавиной пошли отмены концертов, и посыпался весь график гастролей, ещё в феврале, у меня уже возникло предчувствие, что всё это не шутки и на нас надвигается что-то серьёзное. Мы с организаторами перенесли концерт в Сингапуре, хотя этот город до сих пор не является центром вспышки эпидемии. Помню, что было чёткое ощущение, что лететь туда не нужно. Договорились в итоге, что проведём этот концерт осенью, когда ситуация в любом случае стабилизируется. В общей сложности за это время у меня отменилось 96 концертов. Ближайшая дата зарубежных гастролей теперь только в августе – открытие Люцернского фестиваля. Если помните, я рассказывал вам о своих отменённых концертах в Италии. Я должен был лететь в Болонью 24 февраля (заметьте, это было за месяц с небольшим до того кошмара, что сейчас творится в Италии). Нужно понимать, что географически Болонья находится относительно далеко от севера страны, где началась вспышка эпидемии. Эта поездка в итоге отменилась (как были перенесены и римские концерты впоследствии) по настоянию организаторов-итальянцев, которые видели, что количество заболевших начало резко увеличиваться. Я созванивался и продолжаю держать связь с моими друзьями-музыкантами в Италии, в частности с профессором Петрушанским, который преподаёт в Академии в Имоле, небольшом городке рядом с Болоньей. Все они этот месяц эпидемии иначе как адом не называют.
Цифры случаев заболевания и смертности совершенно не укладываются в голове. И что страшнее – они не идут на убыль. Ещё одним крайне удручающим событием для меня за это время стала отмена концертов в Нью-Йорке с моим «старшим братом» Валерием Гергиевым и любимым коллективом, с которым я неоднократно сотрудничал и записывал пластинки - Нью-Йоркским филармоническим оркестром.
Я почувствовал себя нехорошо практически перед паспортным контролем. В любое другое время недомогание вряд ли меня бы остановило, особенно когда речь идёт о выступлении с Валерием Абисаловичем и Нью-Йоркским филармоническим, я бы всё равно полетел. Но в тот раз возникло стойкое ощущение, что необходимо вернуться домой. В итоге мой лечащий врач поставил мне диагноз «острый фарингит» и категорически не рекомендовал в таком состоянии лететь, предупредив о возможных серьёзных последствиях в условиях не самой благополучной эпидемиологической обстановки. Я не просто переживал по поводу отмены концерта, для меня это стало сильным ударом. Но через несколько дней пришло сообщение о том, что все концерты, в том числе и наш, были отменены.
Такое же чутьё есть и у моих родителей, которые отговаривали меня от тех поездок и выдохнули с облегчением, когда я не полетел ни в Италию, ни в Нью-Йорк. Люди, которые меня знают и неоднократно замечали эту мою особенность – предчувствовать какие-то события - шутят: «А ты можешь сказать, что будет с курсом валют или где будет очередная вспышка эпидемии?» Но секрет, скорее всего в том, что я общаюсь с друзьями по всему миру на протяжении последних недель и месяцев по поводу этой темы, у меня аккумулируется информация источников из Италии, Испании, Великобритании, Германии, США. Когда постоянно находишься в потоке информации, можешь почувствовать, как будет развиваться ситуация, увидеть эффект домино, когда одно тянет за собой другое.
В январе 2014 года я выступал с благотворительными концертами для помощи пострадавшим от наводнений на Дальнем Востоке. Нужно было добраться из Хабаровска в Комсомольск-на-Амуре на поезде. Температура в вагоне была по моим ощущениям градусов +40, на улице при этом было -40. Я не мог уснуть из-за разницы во времени и жары и на какой-то ночной станции вышел на улицу, подышать воздухом. После концерта улетел в Москву, оттуда - в Питер. И за 15 минут до выхода на сцену Мариинки мне вдруг стало жутко нехорошо: поднялась страшная температура. К сожалению, в итоге я тогда не смог сыграть концерт. Прилетел в Москву, меня положили в больницу с двухсторонней пневмонией. Впервые в жизни я отменил огромное количество концертов не по своей воле, в том числе и в Карнеги Холле. В общем, я вылетел из концертной формы вплоть до сочинской Олимпиады.
Я никогда не забуду эти две недели в больнице, потому что, во-первых, я впервые в принципе попал на больничную койку, и во-вторых, потому что было мне там (особенно первые три-четыре дня) мягко сказать кошмарно. Зверский кашель, жуткая температура, которая упорно не снижалась - практически агония. Такого я никогда в своей жизни до этого не испытывал. Зачем я вам всё это рассказываю?
Симптомы коронавируса очень похожи на эту агонию, которую я бы и врагу не пожелал никогда. У меня очень много друзей в мире заболели этим вирусом: кто-то в лёгкой форме, кто-то в средней, которая проходит так, как у меня проходила пневмония тогда. Очень похоже они описывают припадки сухого кашля, который раздирает горло, температуру, которая упорно не понижается, и дикий озноб, который не проходит вне зависимости от того, в какое количество одеял и тёплой одежды ты себя укутаешь. Ничего не помогает. Ставят уколы, лечат, но при этом ты находишься в одном и том же кошмарном состоянии. Потом болезнь проходит, но очень долго после этого испытываешь невозможную до отчаяния слабость, когда и шаг сделать тяжело. К счастью, к началу Олимпиады в Сочи, я уже чувствовал себя более или менее хорошо. Но каких усилий это потребовало от меня, врачей, родных!
Мои друзья в Великобритании и Италии, которые уже переболели этим вирусом, говорят о том же. Когда всё только начиналось, люди не верили в серьёзность угрозы, все приводили статистику, что от гриппа или туберкулёза умирает не меньше. Но по мере нарастания количества инфицированных в Европе пришло понимание того, что опасность реальна и от неё нет гарантированной защиты ни для кого, любой может заболеть тяжело в один момент или даже умереть. Я не паникёр по натуре и ни в коем случае вас всех не пугаю, напротив, я уверен, что в любой ситуации нужно обязательно сохранять оптимизм. Для меня, человека, который в обычных условиях практически никогда не отменяет концерты по своей воле, который физически не может прожить без сцены и общения с публикой, каждая отмена концерта как невозможность сделать вдох свежего воздуха. Невыносимо. Чувство безысходности и бессилия.
Но в нынешних условиях, когда внешние обстоятельства складываются таким образом, что не отменить концерт невозможно, такой удар переносится легче, потому что понимаешь, что делаешь это ради блага большого количества людей, понимаешь, что в итоге кошмар закончится. И самое главное, что в твоих силах сделать так, чтобы он закончился как можно быстрее. Информации о карантине и пандемии так много, что изолироваться от неё просто не получается. В выпусках новостей, в социальных сетях только об этом и говорят. Как и о том, что многие до сих пор не понимают всю серьёзность положения.
Стоило президенту объявить о карантинных каникулах по всей стране, как в СМИ стали появляться сообщения о людях, которые тут же поехали на пикники, шашлыки, в гости к друзьям и родственникам, полетели в Сочи, ринулись отмечать закрытие ресторанов в этих же ресторанах, проводили вечеринки дома. И это уже совершенно не смешно. Разгильдяйство. Преступление. Против пожилых людей, которые изначально были в зоне особого риска. Против детей, которые, как выясняется по мере распространения заразы, могут быть не только носителями вируса, но и болеть им серьёзно. Против молодых и зрелых, которые составляют чуть ли не половину тех, кто оказался на аппаратах ИВЛ в Москве. Преступление против всех в итоге. Потому что никто не застрахован. Во мне это вызывает такую эмоциональную бурю ещё и потому, что в наших руках не допустить катастрофы. В Европе уже случилось то, что случилось. Теперь остаётся только справляться с последствиями.
Для нас же прямо сейчас – момент истины. И что будет у нас в Москве, в Иркутске, во Владивостоке, Перми, - где угодно, зависит только от того, какое решение примем мы. Требуется всего лишь остаться дома. Это ведь совсем небольшое усилие над собой. Чтобы не было большой беды, просто не выходить на улицу. Онлайн-концерт при пустом зале 20 марта в Концертном зале Чайковского на сегодня посмотрело уже около 3 миллионов человек. Я понимаю, насколько это важно в такие времена, насколько нужно. Но я больше никогда не хочу играть такие концерты. В мёртвой стерильной тишине. Поэтому давайте возьмёмся, как следует, и пересидим эту историю дома. И будут живые концерты, и будут встречи, и будут объятия, и поцелуи. Есть у меня такое предчувствие. А оно меня никогда не обманывает.
Автор: портал культура
Комментариев: 0
